Санкционная устойчивость России стала примером для КНР

США и Китай продолжают обмен санкциями, однако их интенсивность пока заметно отличается от «санкционного цунами», которому Запад подверг Москву. При этом, как считают эксперты, адаптивность российской экономики стала откровением для Пекина. И более того, учитывая риски эскалации тайваньского кризиса, Китай начал готовиться к масштабным санкциям с учетом опыта России.

Еще 10–15 лет назад отношения США и КНР казались безоблачными и в какой-то степени образцовыми. Мировой гегемон планировал за ручку привести к вершинам международной политики быстро развивающегося восточного гиганта, что вылилось в нашумевшую в свое время концепцию «Большой двойки» или G2.

Как напоминает издание ТАСС, именно тогда в обиход вошло слово «Кимерика», которое отражало веру в амбициозный союз потенциально сильнейших государств планеты. В 2011 году Хиллари Клинтон, занимавшая тогда пост госсекретаря США, на саммите АТЭС провозгласила грядущее столетие «тихоокеанским веком Америки», а президент Барак Обама позже заявил о начале «разворота к Азии».

Историк Нил Фергюсон отлично описал «Кимерику» на страницах издания The American Interest. По его мнению, накопление Китаем облигаций госдолга США в период финансового кризиса 2008 года привело к тому, что две страны сформировали экономический симбиоз, который сделал невозможным размежевание двух систем в ближайшей перспективе.

В итоге образовалась единая структура, охватывающая около 13% суши и четверть населения Земли. С другой стороны, в масштабных взаимодействиях двух стран отчетливо наблюдался дефицит торгового баланса между США с Китаем, который составлял 295 млрд долларов уже в 2011 году. То есть Вашингтон импортировал из КНР товаров и услуг в разы больше, чем экспортировал в Китай.

Идея превратить Пекин в «подручного соуправленца» провалилась, поскольку экономическая чаша весов стала неуклонно склоняться в сторону Поднебесной. Так, еще в 2012 году издание Reuters писало: чудовищный разрыв в торговле с КНР обошелся США потерей 2,7 млн рабочих мест.

Неконтролируемый рост экономики КНР заставил Штаты пересмотреть подходы к выстраиванию диалога с Пекином. В частности, в инициируемое Обамой транстихоокеанское партнерство Китай вежливо «забыли пригласить». Дошло до того, что сам автор «Кимерики» в 2020 году на страницах издания Bloomberg признал некорректность собственной идеи, назвав происходящее между США и Китаем «спуском в темный лес».

Чтобы не допустить перехода «глобальной инициативы» в руки Пекина, Вашингтону понадобился Дональд Трамп. Как отмечало издание РИА «Новости», одним из важнейших предвыборных обещаний 45-го президента США стало объявление Китая «валютным манипулятором». И он сдержал свое слово.

Пересмотр отношений с КНР Трамп начал помпезно и амбициозно.

Уже в январе 2018 года он дал старт процессу введения санкций против Пекина, который позже войдет в историю как «Торговая война» (China – United States trade war). Первыми под удар попали солнечные батареи: на их ввоз в Америку был установлен 30% тариф, что вызвало у Китая «сильное разочарование».

Позже Штаты осудили Пекин за использование «дискриминационных практик», наличие которых установили в результате расследования по делу о краже интеллектуальной собственности. В связи с этим администрация Трампа приняла решение о повышении ряда пошлин на товары из КНР, сообщает сайт Торгового представительства США.

В целом обвинения в краже интеллектуальной собственности стали своеобразным «карт-бланшем» Вашингтона на введение санкций в отношении Китая. Уже к апрелю 2018 года Штаты выпустили список из 1300 товаров, налоги на ввоз которых из Китая должны возрасти на 25%. Как отмечало издание The Straits Times, в список вошли электроника, запчасти для самолетов, спутники, медицинские товары и оборудование.

В разгар «Торговой войны» произошло еще одно важное событие: США впервые ввели в отношении Китая не экономические, но политические санкции. Под удар попал Ли Шанфу (нынешний министр обороны страны), занимавший тогда пост руководителя департамента подготовки войск и снабжения Центрального военного совета КНР.

Причиной новых ограничений стала покупка Поднебесной зенитных ракетных комплексов С-400 и истребителей Су-35 у находящегося под санкциями «Рособоронэкспорта». Санкции ввели в рамках закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA).

Позже санкционное давление Штатов в отношении Китая практически полностью перешло в высокотехнологичное русло. В частности, 19 мая 2019 года Министерство торговли США внесло Huawei в черный список иностранных предприятий, с которыми американским фирмам запрещается вести торговлю.

Первой компанией, откликнувшейся на распоряжение сверху, стала Google, что сразу же привело к потерям обновлений системы Android на китайских смартфонах и доступа к таким популярным сервисам, как Google Play, браузер Chrome и YouTube. Подобный шаг, как рассчитывали американские власти, должен был привести к полной неконкурентоспособности китайских смартфонов за пределами КНР.

После Трампа за введение новых ограничительных мер взялся Джо Байден. При нем США ввели санкции на ограничение продажи чипов для вычислений с использованием искусственного интеллекта, сообщает РБК. Теперь для реализации данной продукции любой китайской компании приходится получать специальную лицензию у американских партнеров.

Кроме того, ряд запретов коснулся и того оборудования, которое может быть использовано КНР при создании собственных чипов. При этом в своей борьбе против Поднебесной американцы стали прибегать к помощи союзников. Так, по желанию Вашингтона было ограничено количество современных полупроводников, выпускаемых южнокорейскими фирмами на территории Китая.

Тайвань как Крым?

Очевидно, что США не собираются сбавлять обороты борьбе с Пекином. И для этого используются не только экономические вопросы, но и политические. Как отмечают эксперты, США начинают использовать проблему Тайваня так же, как в свое время они воспользовались воссоединением Крыма с Россией. Механизм действий тот же: постоянно повышающийся градус запретов, провоцирование эскалации и постепенный выход на конфликт с государством-противником.

Однако стратегия Запада в отношении Москвы и Пекина, вне всяких сомнений, имела и существенные различия. Так, издание РИА «Новости» напоминает, что уже в 2014 году США и ЕС ввели колоссальное количество санкций против российских политиков и бизнесменов. В случае с КНР такого пока не наблюдается. Но это пока.

«В плане введения ограничений американцы всегда действуют шаблонно. Условно говоря, находят действующий алгоритм и уже на его основании выстраивают работу с новым конкурентом. В частности, мы видим, что в обоих случаях западные страны пытаются «варить лягушку постепенно», – сказал политолог и экономист Иван Лизан.

«Санкции нарастают поэтапно: сперва они вводятся в малых количествах, с перспективой дальнейшего роста давления. При этом для их введения используются и территориальные споры. Активное сдерживание России, как они это называют, началось после воссоединения с Крымом. А у Китая здесь все может быть сложнее: Тайвань, Гонконг и Синьцзян-Уйгурский автономный район являются поводом для разногласий с США», – отмечает собеседник.

«С другой стороны, Китай является не только угрозой для западной экономики, но и большой ценностью. Объем взаимной торговли Москвы и Вашингтона не мог похвастаться особой величиной еще до начала СВО. В связи с этим Белый дом мог пойти на масштабные и резкие действия в отношении Москвы, чего в рамках диалога с КНР нельзя было позволить», – подчеркивает эксперт.

«Однако в политике ничто не остается неизменным. Количество всегда перетекает в качество, и в какой-то момент Вашингтон начнет «резать по живому», переходя к более жестким ограничениям, которые могут навредить и его финансовой системе. Пока Штаты действуют достаточно избирательно: где-то им выгоднее заставить Европу ввести санкции против КНР, а самим отсидеться в тени», – считает Лизан.

«Долгое время Вашингтон останавливала и роль Поднебесной как «мировой фабрики». Россия, конечно, является важным поставщиком сырья, но чисто психологически Западу легче пережить активный поиск металлов и сырья, нежели готовых продуктов, которые закупаются у Китая в промышленных масштабах», – акцентирует собеседник. «Отсюда вытекают и ключевые различия в тактике санкционного давления на РФ и КНР: в случае с Россией удары приходятся преимущественно по экспорту, чтобы лишить нашу страну возможности заработка денег. С Поднебесной Запад реализует иную задачу: необходимо остановить ее техническое развитие, поэтому Штаты и ЕС ограничивают в основном ввоз в Китай образцов высоких технологий и их запчастей», – рассуждает эксперт.

«Что касается контрсанкционной политики, то у России она выглядит более активной. Пекин к такому пока не готов. Фактически Китай ограничивает лишь поставки редкоземельных металлов для американского ВПК. Но я думаю, вскоре оба государства пойдут на экономическую эскалацию, особенно в сферах экономики, которые соприкасаются с военной промышленностью», – подчеркивает Лизан.

Напомним, в феврале Китай внес двух представителей американского ВПК Raytheon Missiles & Defense и Lockheed Martin в список неблагонадежных юридических лиц из-за осуществляемых ими поставок вооружений на Тайвань. Позже Пекин наложил полный запрет на ведение деятельности предпринимателей КНР с указанными компаниями. Согласно заявлению Минкоммерции страны, данное решение направлено на предотвращение использования национальных технологий в военной промышленности США.

«Санкционное цунами» vs «Устойчивая конфронтация»

«На мой взгляд, сравнивать санкционную политику западных стран в отношении России и Китая нужно крайне осторожно. Имеется много отличий. Ситуация вокруг Тайваня сильно отличается от украинского вопроса. Иные исходные параметры и историко-политические рамки проблемы», – сказал Иван Тимофеев, генеральный директор Российского совета по международным делам (РСМД), программный директор международного дискуссионного клуба «Валдай».

«Кроме того, ограничения, введенные против КНР, не так уж и сильно привязаны к Тайваню. Первопричина конфронтации США и Поднебесной – желание Вашингтона сдержать технологический рост Пекина. Для реализации данного устремления подходит любой повод. Можно брать те же Гонконг или СУАР и анонсировать санкции на основании ситуации в данных регионах», – отмечает эксперт.

«Однако Тайвань действительно является наиболее взрывоопасным кейсом, и если Китай решится на силовой метод решения данной проблемы, то ограничения будут введены сильнейшие, причем в кратчайшие сроки. Отличается и структура запретов: Россия сейчас пребывает в «санкционном цунами», а в случае с КНР все остается относительно спокойно», – подчеркивает собеседник.

«Тем не менее в отношении Китая уже действует экспортный контроль, задача которого не допустить попадания из США в Поднебесную передовых американских технологий. Финансовые санкции до сих пор остаются весьма скромными. Системообразующие предприятия и банки КНР до сих пор не подпадают под ограничения», – акцентирует Тимофеев.

«То есть в настоящий момент главным отличием являются условия и интенсивность введения санкций. С Россией все происходит в рамках устойчивого кризиса, в то время как ситуация с КНР скорее описывается словами «устойчивой конфронтации». До сих пор экономическая взаимозависимость двух стран продолжает играть колоссальную роль в плане восприятия ситуации обоими государствами», – считает эксперт.

«Но как показал европейско-российский разрыв, где уровень связей также являлся крайне высоким, подобное вполне вероятно. В определенный момент истории стратегические соображения могут «подмять под себя» экономику, и цена подобных действий может оказаться высокой», – отмечает Тимофеев.

«При этом китайское руководство вряд ли испытывает какие-либо иллюзии по поводу возвращения в славные времена «Кимерики». Дипломатия КНР действует достаточно реалистично и воспринимает происходящее в правильных тонах. Тем не менее Поднебесная превратилась в мировую фабрику, обладающую собственными инновационными технологиями», – акцентирует собеседник.

«Данный факт является лучшей защитой от любых ограничений. Россия также активно вела политику импортозамещения. Стоит отметить, что наша экономика оказалась невероятно адаптивной. Вопрос о контрсанкциях необходимо рассматривать стратегически, с точки зрения общей готовности экономики. Главное – это сильная технологическая база, а дополнительные меры противодействия уже приложатся», – подчеркивает Тимофеев.

Санкции как урок

«Что касается адаптивности, то Китай регулярно проводит стресс-тесты собственной экономики, а в мае 2022 года данное мероприятие было организовано с особым прицелом на ограничения, которые США и ЕС ввели против России. Результаты оказались крайне интересными: выяснилось, что даже Пекину в подобных условиях придется достаточно сложно», – считает директор Института стран Азии и Африки МГУ Алексей Маслов.

«Поэтому антироссийские санкции во многом стали уроком для Пекина. Во-первых, на примере России Китай в целом убедился в том, что даже против великой державы могут быть введены столь существенные ограничения. Долгое время эксперты Поднебесной не предполагали, что западные страны готовы на игру, которая и по ним ударит, особенно в сфере энергетики», – отмечает эксперт.

«Во-вторых, отключение РФ от SWIFT убедило КНР в необходимости создания независимой финансовой системы. Была ускорена разработка электронного юаня, который планируется вводить в эксплуатацию в рамках отдельного экономического макрорегиона. Его составят страны инициативы «Один пояс – один путь» и страны БРИКС», – подчеркивает собеседник.

«В-третьих, Китай начал активно создавать полностью суверенные технологии. В этом плане Пекин оказался даже более зависимым от США и ЕС, чем Россия. Сразу после начала СВО КНР вложила огромные деньги в поддержку стартапов. Кроме того, был дан старт их ускоренному внедрению в производство», – акцентирует Маслов.

«В-четвертых, Поднебесная стала налаживать поставки, которые были бы независимы от стран Запада. Началась активная диверсификация торговых путей за счет наращивания оборотов с Азией и Африкой. Помимо этого, часть производств перенесены в государства, отношения с которыми остаются стабильными», – отмечает эксперт.

«Также стоит отметить и существенные изменения в общей стратегии развития государства. КНР ускорила процесс достижения цифровой независимости и начала активизацию подготовки технических специалистов в тех сферах, которые остаются крайне чувствительными в плане зависимости от западных стран», – подчеркивает собеседник.

«Стоит отметить, что опыт, приобретенный Китаем при анализе ограничений, введенных в отношении России, оказался даже более полезным, чем воспоминания о собственной жизни под санкциями 1989 года. Тогда США в ответ на разгон митинга на площади Тяньаньмэнь предприняли целый ряд запретов в отношении Пекина», – отмечает Малов.

«Однако тот опыт существенно устарел. Во-первых, давление Вашингтона существенно ограничивалось искренним желанием КНР встать на рельсы рыночной экономики. Это Западу нравилось, и уже в 1990 году объем взаимной торговли вырос, несмотря на все введенные ранее санкции», – считает эксперт.

«Во-вторых, Китай не воспринимался как угроза американской гегемонии. Многие продукты, которые затронули ограничения ввоза в Поднебесную, откровенно говоря, были и не нужны Пекину, потому что промышленность находилась лишь в стадии становления. Сейчас ситуация принципиально иная. Поэтому устойчивость России стала уроком для Китая», – резюмирует Маслов.

Источник