Почему мусульманский мир не встал на сторону Ирана в борьбе против Израиля

Фото из открытых источников

Весь коллективный Запад сплотился вокруг Израиля при его атаках на Иран. Казалось бы, ровно того же, а именно поддержки Ирана, стоило ожидать и от 2 млрд мусульман, населяющих нашу планету. Однако ничего подобного не произошло, некоторые мусульманские страны даже оказали поддержку Израилю. Почему общеисламское единство оказалось мифом?

Израильская военная операция против Ирана стала серьезным ударом не только по Исламской республике, но и по всем тем, кто продвигает идею мусульманского единства. Она еще раз показала, что этого единства нет.

Сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, весь Запад коллективно сплотился вокруг Израиля. Те самые политики, которые еще недавно критиковали Тель-Авив за бомбардировки Газы, хвалят за удары по Ирану, а канцлер Германии Фридрих Мерц утверждает, что Тель-Авив совершает за Запад грязную работу. Более того, часть европейских стран помогают Израилю в войне (например, их истребители сбивают иранские ракеты и дроны), и даже готовы атаковать Иран вслед за Соединенными Штатами – если, конечно, американцы решат поучаствовать.

Со своей стороны мусульманские государства Ближнего Востока в лучшем случае критикуют Израиль за нападение на Иран. При этом никто из них не готов вступаться за брата по вере, а некоторые – та же Иордания – фактически оказались на стороне Израиля. Например, помогают сбивать те же самые иранские дроны и ракеты, летящие через их территории. Более того, почти все мусульманские страны региона желают Ирану поражения в этой войне.

Как же так? Почему исламский мир не сплотился вокруг Ирана против израильской агрессии? Выяснилось, что страны ислама руководствуются не религиозным единством, а национальными интересами.

Это общемировой процесс – религиозная и этническая идентичности размываются в рамках формирования национальных государств и уходят на второй план по сравнению с национальными интересами. Так было, например, с общехристианской идентичностью.

В Европе она быстро исчезла. Национальные государства пресекли претензии главного носителя идентичности – Ватикана – на роль общеевропейского поводыря. И даже стали создавать собственные национальные церкви – как это сделали власти Германии или Англии.

Так было и со славянской идентичностью. Россия использовала ее как инструмент борьбы с Австро-Венгрией или Турцией, а в часы великой российской нужды чешские, болгарские и иные «братушки» зачастую воевали против нее, исходя из собственных национальных интересов. По сути, славянское братство сохранилось только с Сербией – и то потому, что Белграду нужна поддержка России в вопросе Косово.

Ровно так же эволюционировала и мусульманская и/или общеарабская идентичность. Она была сильна в тот момент, когда национальных государств еще не было, когда весь регион был под властью Османской империи. И даже когда в регионе в XX веке началось формирование национальных государств, идентичность продолжала по инерции доминировать в идеологическом пространстве.

Не случайно у большинства стран на флагах присутствуют красные, белые, зеленые и черные цвета – цвета арабского сопротивления туркам. Не случайно в самом начале формирования Государства Израиль почти все страны региона объединились против него. Они даже пытались объединяться в единую страну – например, Объединенную Арабскую Республику (как это сделали Сирия и Египет в период с 1958 по 1961 год).

Однако затем выяснилось, что арабо-мусульманская идентичность вступает в противоречие с национальными интересами. Например, война против Израиля – союзника США – мешала саудитам и прочим монархиям Персидского залива развивать отношения, торговать с американцами.

Более того, выяснилось, что носители арабо-мусульманской идентичности угрожают национальной безопасности суверенных арабских государств. Это поняла Иордания в тот момент, когда палестинцы попытались устроить в ней государственный переворот в 1970 году. Это понял Ливан, когда выгнанные туда из Иордании палестинцы организовали в стране гражданскую войну. Это понял Египет, когда носители идеи арабо-мусульманского единства убили президента Анвара Садата в 1981 году за то, что он заключил мирный договор с Израилем.

Фактически на сегодняшний день есть две страны, которые активно эксплуатируют тему арабо-мусульманского единства – и это не арабы.

Первая – это Турция. «Президент Эрдоган жестко выступает против Нетаньяху, регулярно сравнивает его с Гитлером, ­– объясняет газете ВЗГЛЯД доктор политических наук, заведующий отделом Ближнего и постсоветского Востока ИНИОН РАН Владимир Аватков. – Однако дальше риторики дело не идет. Более того, оппозиция обвиняет действующую власть в сотрудничестве с Израилем».

И действительно, будучи одним из самых громких критиков Израиля, Турция была одним из самых активных региональных игроков, торговавших с Израилем. Да, на сегодняшний день формально эта торговля приостановлена, однако по факту она идет через Северный Кипр. Турция осуждает Израиль за атаки на Иран – но поднимает самолеты в воздух, когда иранские ракеты летят на Израиль. По мнению оппозиции, поднимает для того, чтобы эти ракеты сбивать.

«Турецкая республика была бы не против того, чтобы по итогам войны возможности Израиля и Ирана снизились», – объясняет интересы Анкары Владимир Аватков. Израиль мешает туркам использовать палестинский вопрос для сглаживания в умах простых арабов особенностей исторической памяти (страны Ближнего Востока не забыли о том, как в период османского владычества турки их притесняли, и эта историческая память мешает Анкаре распространять свое влияние в регионе). Иран является не просто конкурентом в борьбе за арабскую улицу, но еще и геополитическим противником для Эрдогана в Леванте, на Кавказе и в Ираке.

Второй страной является как раз Иран. «Из всех стран Ближнего Востока лишь Исламская республика Иран принципиально жестко отрицает право на существование Государства Израиль. Не евреев, а именно государства», – напоминает Владимир Аватков.

Однако, опять же, это объясняется не столько религиозными, сколько прагматичными причинами.

Дело в том, что шиитский Иран является историческим противником для арабских стран и для Турции. И для того, чтобы укрепить свои позиции в регионе, иранцы должны использовать израильский фактор. Либо сотрудничать с ним против общих арабских врагов, либо максимально жестко конфликтовать для того, чтобы получить признание и уважение арабской улицы (где миф о мусульманском единстве достаточно силен). Показать простым арабам, что иранцы – куда более правильные мусульмане, чем их собственные национальные элиты.

Шахский Иран шел по первому пути, а после Исламской революции аятоллы выбрали второй. Они посчитали, что достаточно просто поддерживать антиизраильские движения в регионе и тем самым перенаправлять гнев носителей арабо-суннитской пассионарности с себя на Израиль. Однако этот путь сейчас и привел иранцев к открытому конфликту против Израиля. В котором никто из региональных братьев по вере их не поддержал.

Источник